Программу ведет Татьяна Валович. Принимают участие один из лидеров Движения гражданских инициатив Владимир Соловейчик и корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.
Татьяна Валович: В последние дни в Петербурге вновь прошло несколько митингов протеста горожан против действий властей. Некоторые средства массовой информации даже объявили Петербург столицей протеста, подсчитав, что с начала года в городе в среднем проходит одна акция в неделю.
Татьяна Вольтская: С начала года в Петербурге состоялось 15 митингов и протестных акций, в большинстве которых принимали участие представители Петербургского гражданского сопротивления. 11 и 12 апреля у станции метро "Московская" предприниматели выступали против демонтажа своих ларьков, считая, что, ведя войну с ларечниками на остановках транспорта, власти сживают со света малый бизнес.
12 апреля у Финляндского вокзала митинговали старшеклассники против закрытия своих школ. В руках у детей были лозунги "Руки прочь от нашей школы!", "Чиновники, руки прочь от детей!", "Валентина Ивановна, не губите петербургские школы". Родители возмущены, что из-за ликвидации одних школ в других неизбежно будет введено двухсменное обучение вместо односменного. После митинга школьником даже удалось, выстроившись в живую цепочку, перекрыть на 10 минут Литейный мост. Интересно, что в то время, как одни школы закрывают, собираются построить и новую школу, но не где-нибудь, а на месте стадиона "Красный выборжец", где спортом занимается очень много детей из окрестных учебных заведений. Говорит бывший директор стадиона Николай Третьяков...
Николай Третьяков: Было решение города о строительстве на месте стадиона общеобразовательной школы взамен 142-й. Народ, который живет в микрорайоне, немного возмутился и полез на баррикады, митинги устраивали. Мы тоже не заинтересованы, чтобы на стадионе школа была. Закрыли 142-ю школу, а место надо, куда поставить. Стадион, видно, расположен удачно.

Татьяна Вольтская: Вокруг стадиона - 5 школ и несколько училищ и колледжей.

Николай Третьяков: У нас занимаются около 500 детей плюс 200 теннисистов. Футбол - у нас бесплатно проходят турниры, по зимнему, по летнему футболу, по 16-20 команд играет. Атлетическая гимнастика, аэробика, шейпинг, тейквандо, айкидо.

Татьяна Вольтская: Участники митинга приняли резолюцию с требованиями отказаться от сокращения сети государственных образовательных учреждений, не закрывать музыкальную школу N 38, школу N 219 для детей-инвалидов по зрению и другие школы, отказаться от застройки стадионов "Красный выборжец" и "Спартак", сохранить подростковый клуб "Нева", внести в Законодательное собрание проект закона о программе развития народного образования и социально-культурной сферы в отношении детей и юношества.

Татьяна Валович: Кстати, вчера вечером, когда репортаж этот уже был готов, агентство "Интерфакс" распространило заявление петербургского депутата Владимира Еременко, который направил запрос губернатору города в связи с возможной сдачей помещений детских кинотеатров "Факел" и "Чайка" в аренду без сохранения их профиля. Так что, наверно, еще впереди очень много всяких акций. А сегодня у нас в студии Владимир Соловейчик, один из лидеров Движения гражданских инициатив. Владимир, в последнем митинге, который прошел 12 апреля, принимали участие школьники. С одной стороны, это, конечно, очень хорошо, потому что ребята должны высказывать тоже свою гражданскую позицию, таким образом приучаясь к отстаиванию своих прав. Но было перекрытие достаточно оживленного движения Литейного моста. Вот это перекрытие движения школьниками было запланировано или как-то получилось спонтанно? Ведь могли ребята пострадать.

Владимир Соловейчик: Никоим образом оно не планировалось. В 12:45 мы закрыли митинг и начали сворачивать транспаранты, и в это время группа школьников, их было, по моим подсчетам, человек 25, это были в основном ребята из 154-й школы, пошли перекрывать Литейный мост. Когда мы увидели, что могут быть жертвы, что события принимают такой оборот, я попросил ряд наших товарищей по ДГИ, Михаила Дружининского, некоторых других подойти и не допустить того, чтобы ребят пострадали, убрать их с мостовой. В конце концов это удалось. К сожалению, проводя ни один митинг, я впервые столкнулся с тем, что на этом митинге, а он был санкционирован, был представитель администрации, женщина, но не было ни одного милиционера в форме. Была бы на нем милиция общественной безопасности, такого инцидента удалось бы избежать.

Татьяна Валович: Но, как вы сами сказали, любой митинг сопровождается хоть какой-то охраной. Для чего тогда уведомлять администрацию, что проводится какая-то общественная акция?

Владимир Соловейчик: Абсолютно с вами согласен. Мы обеспечиваем ту охрану, которую можем, силами своих средств - организаторами, дружинниками, и именно благодаря нашим усилиям, как организаторов акции, удалось избежать инцидента, жертв и возможных столкновений, но, к сожалению, представителей милиции в этот раз не было. Я удивлен такого рода отношением милиции общественной безопасности. Уже после акции я говорил с заместителем руководителя милиции общественной безопасности Калининского РУВД, и он обещал разобраться в этом случае. На наш взгляд, если акция санкционирована, если она проходит в соответствии с требованием закона, как минимум, 1-2 милиционера должны быть, чтобы вместе с организаторами акции не допустить какого-либо рода провокаций или инцидентов.

Татьяна Валович: Одна из тем сегодняшнего нашего эфира как раз была посвящена милицейскому произволу. Наверное, вам эта тема достаточно хорошо знакома. Как часто вам лично или участникам тех движений, которые принимают участие в каких-то протестных акциях, приходится сталкиваться с милицейским произволом?

Владимир Соловейчик: В последние два года достаточно часто. При этом я бы четко разграничил, что это не столько милицейский произвол абстрактный, сколько незаконные противоправные действия отдельных сотрудников. Тех, которых мы между собой, да и горожане простые называют политической охранкой, жандармами.

Татьяна Валович: Как вы считаете, они действуют по указке сверху или это просто низкая культура?

Владимир Соловейчик: Вы знаете, низкая культура может быть у постового милиционера, сержанта, прапорщика, но когда люди в звании полковника, в офицерских званиях, на должностях старших уполномоченных допускают произвол и беззаконие, говорить о низкой культуре смешно. Может быть, это и имеет место, но это не определяющее. Смотрите сами, два года назад у нас создан 18-й отдел УБОП криминальной милиции Петербурга. Ныне его возглавляет полковник Чернопятов, тогда еще подполковник. Два года эти люди занимаются борьбой с так называемыми экстремистами, то есть с нормальной оппозиционной деятельностью нормальных законопослушных граждан. Ходят на митинги, пикеты. И при этом, как показали судебные слушания в прошлом году по поводу избиения на Марсовом поле, ни начальник отдела полковник Чернопятов, ни его сотрудник Равин даже не знакомы с текстом законодательства, регламентирующего проведение гражданских акций, с законом Санкт-Петербурга от февраля 2001 года "О митингах, шествиях, пикетировании". Как они могут определять степень деятельности, либо бездействия, либо нарушения законодательства в ходе массовых мероприятий, если они не знают основополагающего на тот момент, на июнь 2004 года, законодательного акта? И при этом они находятся в своих должностях, руководство милиции их не снимает с должностей, а господин Чернопятов за свои "подвиги" из подполковника стал полковником.

Слушатель: Добрый день! Это Галина Васильевна из Томска. Я слушаю - бастуют на Украине, тут, там революция, в Узбекистане, в Таджикистане. Я хочу сказать всем, кто слушает радиостанцию "Свобода", вообще обратиться ко многим людям: не нужно этих забастовок, это все отвлекает, учеников - от школы, студентов - от занятий, рабочих - от работы. Делайте свое маленькое дело и Россия поднимется.

Татьяна Валович: Чтобы делать маленькое дело, чтобы учителям была возможность учить где-то детей, надо, чтобы их не выгоняли из школ. Галина Васильевна, вы всем довольны в своей жизни, и монетизацией, и другими законами?

Слушатель: Монетизация коснулась и меня. Могу сказать, что при монетизации пенсию мою 1250 рублей увеличили, мне стало чуть-чуть легче, потому что я имею лазейку перевернуться, мне 66 лет, я видела и войну, и послевоенную историю, и все, но такого беспредела со стороны людей я не видела. Все хотят, чтобы им пирог Путин поднес под нос. Работать надо! Вот сиди и копайся!

Татьяна Валович: По поводу работать надо, вот очень хорошее замечание. Вероятно, Галина Васильевна из Томска действительно получила хоть какую-то денежную дотацию, что позволило ей немножко лучше жить, наверное, можно только порадоваться. Но как тогда обстоят дела, почему такое протестное движение в Петербурге, особенно с января началось? Как вы видите дальнейшее развитие событий?

Владимир Соловейчик: Прежде всего надо поблагодарить Галину Васильевну за ее совет. Действительно, надо работать. Но, к сожалению, не все те, кто хочет работать, будь то предприниматели, работающие в ларьках продавцы в Московском районе, будь то учителя закрываемых школ или тренеры закрывающихся стадионов, получают от властей возможность работать по специальности на своих рабочих местах. Так что проблема не в том, что люди не хотят работать, а в том, что чиновничье государство не всегда и зачастую совершенно целенаправленно не дает им этой возможности. Что касается Петербурга, Петербург, как и другие крупные мегаполисы, в отличие от сельской местности и малых городов, от монетизации проиграл. В деревнях люди, безусловно, выиграли. В крупных городах проиграли. И именно этим объясняется всплеск протестных настроений января-февраля и та волна, которая пошла. Это первое объяснение. Второе, специфическая деятельность команды Матвиенко. Мы с вами помним губернаторство Яковлева, мэрство Собчака. Кто бы и как бы к ним не относился, но таких массовых всплесков протестов при них не было.

Татьяна Валович: А вот чем вы это объясняете?

Владимир Соловейчик: Во-первых, тогда еще действовал оставшийся с советских времен ресурс социальный. Во-вторых, и Собчак, и Яковлев были достаточно осторожны в ущемлении базовых интересов граждан, реформировании социальной сферы. И в-третьих, такой массовой атаки по всем направлениям на права рядового гражданина, как с приходом к власти Матвиенко, не было.

Татьяна Валович: Но это не только власть Матвиенко, это же и федеральная, это все вместе.

Владимир Соловейчик: Безусловно. Но смотрите сами, вакханалия уплотнительной застройки. Начинал ее Яковлев, но самые громкие конфликты - это 2003-2004 год, тогда уже подошли сроки возведения зданий, может быть, еще по старым яковлевским согласованиям, и когда жители стали понимать, что с ними происходит, стали выходить на протесты. Наступление на исторический центр. Все эти инициативы - Сопромадзе в Михайловском саду, строительство на площади Островского, сокращение охранной зоны - это удар по питерской интеллигенции, по всем тем, кто ощущает себя петербуржцами, ленинградцами, носителями вековой культуры. Одно дело Карл Иванович Росси, а другое дело - Вася Сопромадзе. Тут уж любой аполитичный интеллигент поднимется. Третье, сокращение социальных объектов, школ, поликлиник, детских садов, опять-таки в рамках урезания федерального бюджета, в рамках выбивания доходов городского бюджета любой ценой начала это делать уже новая команда. Плюс ко всему, безусловно, бездарно проведенная монетизация. Судите сами, если губернатор города обещает, что до 10 января всех, даже неоформивших свои вкладыши, будут возить бесплатно, а потом председатель комитета по транспорту, удавившись ради каких-то копеек, это отменяет, и кондукторы начинают провоцировать народ, такого ни при Собчаке, ни при Яковлеве представить невозможно. Если бы это случилось, то сам бы губернатор или мэр вышел в прямой эфир с извинениями, и все чиновники были бы в 24 часа уволены.

Слушатель: Здравствуйте. Говорит Элла Вениаминовна. Я - председатель ЖСК уже больше 10 лет согласно Жилищному кодексу РФ 2015, и в моем доме из 180 человек больше 100 инвалидов, участников войны, блокадников, то есть тех, кого больше всего касается сегодняшняя монетизация, принятие нового Жилищного кодекса и так далее. Чего, во-первых, даже мне бы хотелось? Чтобы при переходе власти от одного руководителя к другому, он мог сказать, что я стою так высоко, потому что я стою на плечах своих предшественников, а не так, чтобы поливать грязью пр едыдущих для того, чтобы стать самому выше. Каждый сделал что-то хорошее, но много, наверное, и плохого. Теперь конкретно хотелось бы сказать о том, как мы чувствуем руководство Матвиенко в нашем городе. Во-первых, хочет сказать о хорошем. Мы все почувствовали, что город стал чище, что почувствовался здесь хозяин, нам приятно смотреть на стриженные газоны, на то, что лучше убирается мусор, на то, что нашим домам силами города, района (у нас Московский район) выделяются большие средства для того, чтобы мы могли свои старые дома привести в норму. Ремонтируют канализацию, водопровод, горячую воду, даже квартиры людей. За это огромное спасибо, и об этом не надо забывать. Хотя, конечно, есть огромное количество тех ежедневных неприятностей, недостатков, с которыми просто старым людям очень трудно бороться. Например, я хочу сказать о последнем, что очень будоражит население нашего дома, это бесплатные лекарства. Я не хочу здесь только ругать, потому что те люди, которые раньше и не думали обращаться к врачу, зн ая, что они не получат эти лекарства, сегодня они верят в то, что они все-таки в какой-то форме, денежно или ...

Татьяна Валович: Ну, в денежной они пока не могут получить, пока они отказались. Элла Вениаминовна, я вас перебью, вы сказали о плюсах, то есть существуют и минусы. Что вы относите к минусам последних месяцев?

Слушатель: У нас привычное небрежение к незащищенным малоимущим людям. Даже когда город передает какие-то средства, какие-то хочет сделать подарки, все равно каждый человек чувствует себя где-то ущемленным, когда конкретно начинает получать это.

Татьяна Валович: Спасибо за звонок. Мне хотелось бы еще отметить, что вчера, выступая на заседании совета законодателей, президент России Владимир Путин признал, что в обществе есть недоверие к власти: "Оно связано с тем, что общество и власть разделены, люди не чувствуют связи с органами власти и управления". Владимир, на ваш взгляд, от кого зависит, чтобы была такая связь? Например, граждане Петербурга выходят, как-то демонстрируют свое недовольство и высказывают какие-то пожелания, обратную связь вы хоть раз почувствовали, какая была реакция от тех гражданских действий за последние, может быть, месяцы?

Владимир Соловейчик: Да, парадоксальным образом. 31 марта представители городской прокуратуры Петербурга попросили меня подъехать к ним сюда, на Исаакиевскую площадь, со всеми документами по незаконным действиям 18-го отдела УБОП. Они получили от меня ксерокопию, очень любезно поговорили и, как выяснилось впоследствии, после того, как руководитель фракции коммунистов в Государственной Думе Геннадий Зюганов в своем запросе рассказал, что здесь творил 18-й отдел УБОП в январе и феврале, они отреагировали и начали с этим делом разбираться. То есть на самом деле реакция есть. Другое дело, что это не прямая реакция на массовые действия, а скорее на депутатский запрос руководителя крупной фракции в Госдуме, но тем не менее какие-то подвижки наблюдаются.

Татьяна Валович: 12 апреля на митинге, как мы слышали, были заявлены требования, которые выдвигали участники этой акции, они кому-то легли на стол? Как вы это оформляете?

Владимир Соловейчик: Первый экземпляр, который будет подписан представителями всех школ или теми лицами, которых они уполномочат, будет направлен в правительство Санкт-Петербурга и губернатору, как руководителю правительства. Второй экземпляр пойдет депутатам Государственной Думы, в Федеральное собрание России, в Комитет по образованию и науке заместителю председателя комитета Олегу Николаевичу Смолину. Естественно, мы в установленные законом сроки получим ответ от правительства города или за подписью губернатора, или профильного вице-губернатора. Но, скорее всего, это будет повторение тех ответов, которые председатель Комитета по образованию госпожа Иванова отправляла родителям по адресу каждой конкретной школы. Что же касается депутатов Госдумы, то я думаю, что они оформят это соответствующими запросами и, может быть, даже включат механизм проведения парламентских слушаний. Пусть комитет по образованию и науке, а господин Смолин возглавляет профильный подкомитет - по образованию, озаботится ситуацией, сложившейся вокруг школ в городе Санкт-Петербурге.

Татьяна Валович: В марте правительство Петербурга приняло концепцию образования на ближайшее будущее, согласно которой в учебном году 2005-2006-м планируется создать 20 образовательных комплексов за счет объединения десятков недоукомплектованных школ. Губернатор города заявила, что город просто не может позволить себе содержать школы, которые заполнены только на 500 мест. То есть это та заявленная социальная политика, которая сейчас существует в городе. Как с ней бороться? Какие тут могут помочь запросы, если это заявлено, как программный документ?

Владимир Соловейчик: Во-первых, такого рода программы должны утверждать, на наш взгляд, не правительством города, а депутатами Законодательного Собрания оформляться в виде соответствующего городского закона. Поэтому мы будем добиваться, чтобы наши городские депутаты сказали свое слово в этой связи, хотя большой надежды на единороссовское большинство нет. Во-вторых, все эти планы никогда не будут реализованы, если учителя, если дети, их родители будут активно протестовать, так, как это происходит, например, со 142-й школой. Они с декабря месяца судятся за свои права, за соблюдение норм Закона РФ "Об образовании".

Татьяна Валович: В какой стадии сейчас находится эта борьба?

Владимир Соловейчик: Завтра в 10 часов утра в Калининском федеральном суде произойдут очередные слушания по данному иску. Как показывает практика, метод судебный при всем при том что мы знаем известное выражение Владимира Владимировича про то, кто замучается пыль глотать по судам, тоже работает, и есть возможность добиваться. Когда люди обращаются и в органы власти, и в прокуратуру, и подают иски в суд, и параллельно с этим проводят акции протеста в установленном законом порядке, работают с депутатами, та кого рода комбинированная общественная активность, направленная в одну сторону, но по параллельным направлениям, может давать успех. Есть случай со школой 152 Красногвардейского района, которую несколько лет назад хотели закрыть. Правда, в отличие от 142-й там была активная позиция и райкома образования, и учительского коллектива, который выступал против, и после серии акций протеста, скандалов со средствами массовой информации тогдашнее руководство городского комитета по образованию администрации Красногвардейского района отступило. То есть прецедент такого рода есть.

Татьяна Валович: Вокруг 142-й школы ситуация очень странная, на мой взгляд, потому что есть специальные нормы, которые прописаны в СЭС, что школьник должен тратить на то, чтобы дойти до школы, 15 минут. При закрытии этой школы, там, насколько я понимаю, время, чтобы дойти до новой, увеличилось.

Владимир Соловейчик: До 25 минут наземным транспортом.

Татьяна Валович: Вот эти основные нормы, которые чиновники, если хотят в законном поле работать и требовать законопослушания от граждан, должны соблюдать, нарушаются.

Владимир Соловейчик: Безусловно. Проблема здесь вот в чем. Когда есть прямые и явные нарушения, дело созревает для того, чтобы быть передано в суд и добиваться через суд восстановления законных прав граждан. Другое дело, что с самой школой N 142 власть поступила гораздо более цинично. Речь идет ни о чем ином, как о попытке стравить родителей и учеников 142-й школы и родителей тех детей, которые занимаются на этом стадионе. Ведь это же верх цинизма - выселить стадион, чтобы построить школу, которую выселяют ради нефтяных магнатов или не знаю, ради кого еще.

Татьяна Валович: Причем сами нефтяные магнаты, насколько я помню, заявили, что они так не торопили администрацию.

Владимир Соловейчик: Я сам читал заявление господина Григорьева, вице-президента компании "Транснефть". То есть получается обычное чиновничье головотяпство, желание побежать впереди паровоза в надежде на какие-то дивиденды, и в результате очередная точка социального протеста, очередной скандал.

Татьяна Валович: По вашей оценке, насколько меняется социальный состав участников гражданских акций на сегодняшний день?

Владимир Соловейчик: Он стал существенно шире, чем был, допустим, полгода или год назад. Если год назад на улицы выходили в основном политические активисты или сторонники тех или иных политических, идеологических течений, которые есть в нашем обществе, то сейчас выходят люди абсолютно беспартийные. Мы это видим по тем, кто обращается в наше Движение гражданских инициатив. Эти люди вообще далеки от всяких "измов", во многом они даже не слишком ориентируются в политической палитре современной России и Петербурга, но они понимают одно: вот это их право, это их дом, это их двор, это их район, это их город. И те или иные чиновники, связанные с ними предприниматели, аппарат "Единой России", который зачастую сращивается с этими чиновниками, с этими предпринимателями, пытается у них отобрать, причем не что-то такое фундаментальное, конституционное, а зеленый сквер под окнами, возможность получать свет, поскольку рядом строится дом с нарушением всех СНИПов, возможность отводить ребенка в школу во дворе, а не везти его полчаса на общественном транспорте, получать эти самые льготные лекарства, получать в установленные законом сроки нормальную пенсию, потому что у нас есть множество случаев, когда в конце прошлого года в собесах просто потеряли базу данных по ветеранам.

Татьяна Валович: Как вы видите развитие ситуации - вот такое сращивание политических и неполитических сил? Насколько можно разные политические силы объединять? Очень часто выступают единым фронтом и монархисты, и НБП, к которым не всегда лояльно относятся большинство граждан.

Владимир Соловейчик: Сращивание политических сил, я имею в виду "Единую Россию" прежде всего, как политическую партию, и аппарата власти налицо. Все приемные и все штабы районных отделений "Единой России" - в районных администрациях. Чиновники возглавляют "Единую Россию". Главы районов приходят на их мероприятия, не важно, в ранге членов партии или сторонников. Фактически сейчас возрождается новая КПСС. И кадры те же самые. Давайте уж скажем прямо: половина нынешнего правительства Петербурга - это бывшая партийно-комсомольская номенклатура. Тогда они были при власти с партбилетами КПСС, теперь при власти они члены или сторонники "Единой России".
Так что преемственность в худшем виде налицо. Лучшее из советского прошлого не перенимают. Перенимают только номенклатурные традиции.

Татьяна Валович: А что касается протестных движений...

Владимир Соловейчик: Что касается протестных движений, то Петербург показал феномен политической культуры. Он действительно столица протеста, я здесь согласен с "Известиями". И не только потому, что люди выходили на улицы спонтанно в январе и феврале, но и потому что ведущие оппозиционные политические силы смогли найти общий язык и договориться между собой. Так возникло Петербургское гражданское сопротивление, и этот проект, на мой взгляд, имеет политическую перспективу - координацию действий всех недовольных слева направо. Есть определенные границы. Те, кто поддерживает Путина, те, кто поддерживает Матвиенко, те, кто пособничает нынешней власти, в ПГС не попал, но то, что там по конкретным вопросам защиты социальных, политических, трудовых, экономических прав большинство наших горожан нашли общий язык, и коммунисты с "Яблоком", и НБП с социал-демократами, и, самое главное, непартийные организации граждан, типа нашего Движения гражданских инициатив, это отрадный факт. Выяснилось, что когда коалиция вместе, когда она действует согласованно, власть может отступать, как мы это видели, допустим, 26 января после митинга у законодательного собрания, когда напуганное единороссовское большинство проголосовало за обращение в Конституционный Суд в первом чтении. То есть можно заставить власть отступить, когда мы едины, организованы и действуем согласовано. И это главный урок Петербургского гражданского сопротивления и протестной кампании прошедших 3,5 месяцев.

Татьяна Валович: Эти уроки не смогут быть как-то скомканы к следующему избранию законодательного собрания Петербурга? Как сделать так, чтобы изменить его состав, чтобы там не было большинства, которое поддерживает только одну линию исполнительной власти?

Владимир Соловейчик: Такая опасность, Татьяна, безусловно, существует. Поскольку выборы будут проходить по партийным спискам и составить единый список, условно говоря, КПРФ - "Яблоко" - НБП представляется маловероятным, то есть опасность того, что власть сыграет на попытках растащить. И в этой связи очень важно, чтобы выборы эти прошли в условиях нарастания протестной активности масс, условно говоря, улицы, и чтобы массовые непартийные движения граждан призвали своих сторонников и всех горожан, выступающих за перемены, поддержать те политические силы, которые всерьез в будущем Законодательном Собрании будут отстаивать их права. Схема здесь может быть такая. Если какая-то политическая партия заявляет, что мы, придя в ЗакС, будем бороться против ментовского произвола, давления на малый и средний бизнес, против уплотнительной застройки, против ликвидации школ, стадионов, против того, чтобы исторический центр нашего города уродовало элитное жилье совершенно непотребного вида, против того, чтобы чиновники плевали на права граждан ради собственных интересов, то такого рода заявление может быть оформлено, как договор между партией и ее избирателями, оппозиционно настроенными к нынешней власти, и тогда они уже будут знать, кого поддерживать, а кого нет. Очевидно, что "Единая Россия", прими она хоть 10 таких заявлений, доверия у избирателей не вызовет, или такие ее филиалы, как нынешняя фракция "Родина".

Татьяна Валович: Что вы ждете от сегодняшнего дня?

Владимир Соловейчик: От сегодняшнего дня я жду прежде всего удачно проведенной акции протеста, которая состоится сегодня возле университета на площади Сахарова. Речь идет о протесте против отчисления политзаключенного Владимира Линда из Санкт-Петербургского государственного университета. От сегодняшнего дня я жду весенних улыбок, симпатичных женщин на улицах, весеннего настроения и общего подъема тех весенних чувств, без которых немыслима ни политическая борьба, ни общественная активность, ни вера в светлое будущее нашей страны и нашего города.